Недавно в Саратове закрылся известный клуб или, как его называли создатели, арт-кабак «Honky Tonk». Конечно, ничего неординарного в этом нет – заведения в городе появляются и закрываются каждый год. Но «Хонки» занимал особую нишу – мультиформатных и в то же время неформальных творческих встреч. Здесь можно было услышать и увидеть многих некоммерческих артистов, которые вряд ли появятся на большинстве других саратовских площадок. Здесь стиралась грань между зрителем и артистом. И эта ниша, похоже, на неопределенное время осталась пустой.
О том, почему так произошло и куда в Саратове можно податься начинающему автору-исполнителю, мы поговорили с директором «Хонки-Тонк» Еленой Калякиной.
- Давай по порядку. Как долго прожил «Honky Tonk», и почему он все-таки закрылся?
- «Honky Tonk» просуществовал пять лет. Непосредственно директором я стала в 2013 году – этот момент и считаю началом отсчета. До этого я работала организатором арт-вечеров, потом арт-директором, на кухне и за баром одновременно. Затем владельцы решили продать ООО, я влезла в огромные долги, с которыми не могу расплатиться до сих пор, и купила его.
А причина закрытия... Их несколько. Во-первых, пять лет – это определенный период, который дал мне возможность понять многие нюансы: каким должно быть помещение под концертную площадку, какой должна быть кухня, каким должен быть бар... Данное заведение под эти требования не подходило изначально, и, по большому счету, все нужно было делать в другом помещении. Самое ценное, что мы смогли создать – это атмосферу. Еще, например, мы варили кофе в турке, что сейчас мало кто делает – в основном используют кофеварки. Но, учитывая, что атмосферу создают люди – а все люди, слава богу, живы – думаю, что есть шанс воссоздать ее на нормальной, технически оборудованной почве.
- Команда ушла вместе с тобой?
- Команда никуда не уходила – например, наш звукорежиссер Дима Бессонов работает на нашем оборудовании, которое я сдаю в аренду. С кухней мы работаем на летних фестивалях. Конечно, я сейчас не держу какой-то штат, потому что им просто негде работать.
- Но в планах есть работа на постоянной площадке?
- Я предпочитаю сначала сделать, потом рассказывать.
- Дело в том, что «Honky Tonk» обладал одной особенностью, которую редко можно встретить в других заведениях – мультиформатностью...
- Да, и поэтому хочется, чтобы пространство заведения было организовано определенным образом. Практика других клубов показывает, что это вполне возможно. Например, в Питере есть клуб «Mod», где есть летняя веранда, решена проблема с соседями, и группы спокойно играют на открытом воздухе. И они могут делать два концерта одновременно – один на летней веранде, другой внутри помещения. А есть еще внеконцертное пространство – ты можешь прийти туда как в обычное заведение, назначить там встречу, сидеть в баре или за столиком и не слушать никакие концерты. У меня такой возможности не было – скажем, когда готовы были приехать и выступить сразу два коллектива из других городов, приходилось одному отказывать. А они все – мои друзья, знакомые, и получалось, что кого-то я уже подвела, потому что другие клубы их не берут.
Поэтому в идеале хорошо, чтобы было два зала: концертная площадка и территория, где человек может просто сидеть, общаться и не слушать концерт. Но если захочет, он сможет купить билет и идти слушать. Это, кстати говоря, положительно влияет и на организацию самого выступления. Есть авторы, исполнители, которых публика слушает внимательно, и они так же ответственно подходят к своим выступлениям. И у них на концертах не принято орать за столом и так далее, хотя в принципе для бара это нормально. И если бы было два раздельных помещения, этого диссонанса можно было избежать.
У нас же клубы, которые делают концерты, не преследуют других целей, кроме как заработать деньги. Поэтому им, по большому счету, все равно, как все происходит. Более того, их владельцы обычно сильно дистанцированы от своей аудитории. У меня же была абсолютно другая ситуация: моя аудитория – как правило, люди, с которыми я взаимодействую постоянно, многие из них – мои друзья. Поэтому я не могу просто закрыть глаза на то, что происходит. Задачи зарабатывать в «Хонки» не стояло – расходы там всегда превышали доходы.
- Так возможен ли, по-твоему, какой-то компромисс между коммерческой составляющей и творческими решениями, сохранением атмосферы?
- Может быть, и возможен. Естественно, я понимала, что надо прийти к компромиссу – хотя бы для того, чтобы клуб сам себя окупал. И здесь мы опять возвращаемся к техническим возможностям, потому что комфорт посетителя напрямую зависит от условий, созданных в заведении. А у нас под кухню было отведено полтора квадратных метра. Всему есть какие-то пределы.
В клубе должно быть комфортно и малоимущему человеку, и обеспеченному. Кстати, обеспеченные люди тоже часто ходят на некоммерческие концерты и, на самом деле, спокойно относятся к заведениям и мероприятиям такого уровня, просто обслуживание должно быть аккуратным, достойным. И хочется учесть пожелания и тех, и других. При этом и цены должны быть соответствующие, чтобы люди могли себе это позволить. Я пока не решила для себя, как все это совместить – думаю, при условии аренды помещения это вообще не решаемо.
- Но в Саратове, как и везде, есть множество людей, которые на протяжении какого-то времени занимаются каким-либо видом творчества. Совсем не обязательно молодые, кстати. И вот они «дозрели» до того, чтобы это продемонстрировать на публике. В том же «Хонки», например, человек мог не просто прийти и выступить, но и послушать других начинающих, потом какого-то известного автора, после этого с ними пообщаться, сверить какие-то мысли, и все это – в рамках одного вечера... Сейчас им есть куда пойти?
- Боюсь, что нет. Дело в том, что наши рок-клубы занимаются именно проведением рок-концертов – местных и приезжих. В их задачу не входит, скажем так, формирование творческих личностей. У нас, например, была такая система: если на одном арт-вечере ты прочитал прозу или стихи, на другие арт-вечера можешь ходить бесплатно. Плюс к нам еще ездили авторы из области, которые вообще не знают, куда им ехать, потому что их нигде не берут. Мы взаимодействовали и с творческими людьми преклонного возраста – я сторонник взаимодействия всех поколений. Не понимаю, когда устроители заявляют: «Мы на свои мероприятия ждем только вот такую категорию людей». Пусть эта категория определится сама!
А от материальной стороны никуда не уйти. Многие люди, узнавая, что «Хонки-Тонк» не приносит дохода, удивлялись: «Зачем тебе это нужно?». Для них немыслима ситуация, когда человек берет откуда-то деньги и вкладывает в дело, которое их не приносит. Мы живем не в сказке, и невозможно обвинять человека в том, что он хочет хорошо питаться, жить в хорошей квартире, а для этого зарабатывать хорошие деньги. И для большинства клубы – это такая же работа, как продавец в магазине или водитель газели. А люди хотят, чтобы клубы окупались и приносили доход, но при этом были некоммерческими. Есть, например, люди, у которых есть серьезный бизнес, позволяющий выделять ощутимые деньги на что-то некоммерческое: работает оно в убыток – и ладно, деньги в другом месте возьмем, а это – для души, встреч друзей и так далее. Есть и обратные примеры – когда творческие люди делают вполне себе коммерческие проекты. И как найти какой-то баланс между этими полюсами – я пока не знаю.
Дмитрий МАРКИН